2019 Russian Journal of Criminal Law № 13 УДК 343.8 DOI: 10.17223/23088451/13/23 Р.З. Усеев ЗЛОСТНОЕ НЕПОВИНОВЕНИЕ ТРЕБОВАНИЯМ АДМИНИСТРАЦИИ… [607068]

УГОЛОВНАЯ ЮСТИЦИЯ
2019 Russian Journal of Criminal Law № 13

УДК 343.8 DOI: 10.17223/23088451/13/23

Р.З. Усеев

ЗЛОСТНОЕ НЕПОВИНОВЕНИЕ ТРЕБОВАНИЯМ АДМИНИСТРАЦИИ
ИСПРАВИТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ : ПРОБЛЕМЫ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ,
ОТВЕТСТВЕННОСТИ И БЕЗОПАСНОСТИ В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ

Отдельные субъекты уголовно -исполнительных правоотношений , обеспечивающие исполнение наказаний в ви-
де лишения свободы , выступают с инициативой рассмотреть вопрос о предложениях по внесению дополнений и
изменений в действующий УК РФ. Данные изменения должны предусматривать уголовную ответственность за
злостное неповиновение законным требованиям администрации исправительного учреждения со стороны осуж –
денного , если это лицо за нарушение требований режима отбывания наказания подвергалось в течение года
взысканию в виде перевода в помещение камерного типа (одиночную камеру ), единое помещение камерного
типа или переводилось в тюрьму . Автор на основе анализа ранее действующего уголовного (ст. 188.3
УК РСФСР ), исправительно -трудового законодательства и практики их применения оценивает данные отноше –
ния, выделяет проблемы , а также рассматривает перспективы применения уголовной ответственности за злост –
ное неповиновение законным требованиям администрации исправительного учреждения .
Ключевые слова : злостное неповиновение , законные требования , исправительное учреждение , злостное нару –
шение , осужденный .

Общественные отношения по поводу и в процессе
исполнения и отбывания наказания в виде лишения
свободы наполнены разнообразными механизмами ,
изменяющими правовой статус осужденного как в пре-
делах одного исправительного учреждения (далее –
ИУ), так и в рамках всего наказания . В процессе своего
развития прогрессивная система исполнения наказаний
выстроила ступенчатый переход от одного правового
статуса осужденного к другому во время отбывания им
наказания в виде лишении свободы . Во многом это
соотносится с реагированием на правонарушения , со-
вершаемые в условиях изоляции личности , и управле –
нием поведением осужденного .
По закону ответ правонарушителю определен двоя –
ко: пределами ИУ – путем наложения на осужденного
дисциплинарных взысканий , предусмотренных ст. 115
УИК РФ, а также системой мест лишения свободы – в
порядке , предусмотренном ч. 4 ст. 78 УИК РФ, когда
осужденный может быть переведен в другой вид ИУ,
имеющий более широкий круг правоограничений и
иную степень изоляции .
На повестке дня вновь появляются вопросы об уже-
сточении ответственности осужденных , не повиную –
щихся и не выполняющих законные требования персо –
нала ИУ. 17 декабря 2018 г. ФСИН России провела с
подведомственными территориальными органами со-
вещание в режиме видеоконференцсвязи , где в рамках
обсуждения проекта Концепции развития уголовно –
исполнительной системы РФ до 2030 г. рассматривался
вопрос о противодействии осужденным отрицательной
направленности и стабилизации обстановки в ИУ.
В результате складывающейся оперативной обстановки
в ИУ рядом территориальных органов ФСИН России
были предложены отдельные меры . Так, УФСИН Рос-
сии по Кировской области , учитывая опыт 80–90-х гг.
ХХ в., считает целесообразным рассмотреть вопрос о
предложениях по внесению дополнений и изменений в
действующий УК РФ. Эти изменения должны преду –
сматривать уголовную ответственность за злостное неповиновение законным требованиям администрации
ИУ либо иное противодействие администрации в осу-
ществлении ее функций лицом , отбывающим наказа –
ние в местах лишения свободы , если это лицо за нару –
шение требований режима отбывания наказания под-
вергалось в течение года взысканию в виде перевода в
помещение камерного типа (одиночную камеру ), еди-
ное помещение камерного типа или переводилось в
тюрьму [1]. То есть речь идет о фактическом реаними –
ровании ст. 188.3 УК РСФСР «Злостное неповиновение
требованиям администрации исправительно -трудового
учреждения », введенной в уголовный закон с 1984 г.
Каковы же возможные перспективы предлагаемой ме-
ры принуждения , а также возникающие в связи с этим
проблемы ее интерпретации , ответственности и без-
опасности в местах лишения свободы ? Попробуем
разобраться .
Формально на протяжении 13 лет (с 1984 по 1996 г.)
рассматриваемая норма уголовного закона РСФСР
находила применение . Однако отдельные практические
работники УИС , которые непосредственно сталкива –
лись с применением данной нормы , отмечают , что ее
«запала » фактически хватило только до начала 90-х гг.
ХХ в. Копившееся десятилетиями недовольство осуж –
денных по поводу режимных требований в ИУ (не все-
гда обоснованных ) вкупе с трендом на гласность и
смягчение карательных начал стало основанием к вос-
приятию администрацией мест лишения свободы уго-
ловной ответственности за рассматриваемый вид непо –
виновения как излишнего раздражителя в отношении
изолированных лиц. И без такой меры ответственности
к началу 90-х гг. в ИУ страны хватало различных экс-
цессов и чрезвычайных происшествий (захватов за-
ложников , беспорядков и массовых неповиновений ) [2,
с. 543].
Последнее десятилетие ХХ в. во многом изменило
отношение к человеку , прежде всего с позиции гума –
низма . Нормы о злостном неповиновении осужденного
«нашли приют » в определенно трансформированном

118 Р.З. Усеев
виде в уголовно -исполнительном законодательстве РФ.
Причем формально само выражение о злостном непо –
виновении осужденного не соотносится с применением
той или иной санкции (уголовной , дисциплинарной ),
указанной в законе . Сегодня это выражение является
лишь основанием применения мер безопасности (фи-
зической силы , специальных средств и огнестрельного
оружия ). Закон , устанавливая основания применения
мер безопасности к осужденным за злостное неповино –
вение законным требованиям персонала ИУ в виде ма-
териальной нормы (ч. 1 ст. 86 УИК РФ), в процессу –
альных нормах вовсе обходит данную форму непови –
новения (ст.ст. 29, 30, 31.2 Закона РФ от 21.07.1993 г.
№ 5473-1 (ред. от 19.07.2018) « Об учреждениях и орга-
нах, исполняющих уголовные наказания в виде лише –
ния свободы »). В последнем законе выражение «злост –
ное неповиновение законным требованиям админи –
страции ИУ» определяется законодателем как синоним
понятиям «нападение », «неповиновение », «противо –
действие законным требованиям » и т.д.
По своему смысловому значению выражение
«злостное неповиновение законным требованиям ад-
министрации ИУ» нуждается в безусловной интерпре –
тации , поскольку по крайней мере юристы должны
понимать , что имеют в виду правовые акты , а толкова –
тель должен знать язык автора текста [3, с. 66, 67].
К сожалению , сегодня уголовно -исполнительное зако-
нодательство РФ весьма скудно на интерпретацию
ключевых понятий и категорий (кроме определений ,
данных в ст.ст. 9, 82 УИК РФ).
Более 30 лет назад постановление Пленума Верхов –
ного Суда СССР от 05.04.1985 г. № 4 (ред. от 02.03.1989)
«О практике применения судами законодательства об
ответственности за злостное неповиновение требовани –
ям администрации исправительно -трудового учрежде –
ния» определило злостное неповиновение как открытый
отказ от исполнения обращенного к конкретному осуж –
денному требования представителя администрации , ко-
торый в силу своего должностного положения имел пра-
во предъявить данное требование , а осужденный был
обязан и мог его выполнить , но умышленно не выпол –
нил (отказ от работы по неуважительным причинам ,
невыполнение требования о прекращении грубого
нарушения режима отбывания наказания и т.п.) [4].
Конечно , такая трактовка злостного неповиновения
Верховным Судом СССР отвечала духу того времени ,
складывающимся общественным отношениям в местах
лишения свободы и относительно свободным интер –
претациям текста уголовного закона со стороны судей –
ского корпуса . Однако определенное Верховным Су-
дом СССР понятие злостного неповиновения для сего-
дняшнего дня представляется не совсем правильным ,
поскольку открытый отказ осужденного можно опре –
делять как его словесное несогласие , что с позиций
объективной стороны преступления – деяния , предста –
ет в несколько размытом виде . Поэтому целесообраз –
нее было бы вести речь в условиях нарастающего про-
тиворечия (например , между сотрудником и осужден –
ным) о бездействии как волевом пассивном поведении
осужденного . Однако практически пассивное поведе –
ние осужденного может сопровождаться в том числе и сопротивлением – активными действиями осужденного
(отталкиваниями от сотрудника , освобождением от
задержаний , удержанием руками и ногами за различ –
ные предметы и вещи : кровати , дверные проемы , тру-
бы и т.д.) [5, с. 139].
Указанные выше признаки , собственно , подпадают
под неповиновение осужденного . Что же тогда являет –
ся неповиновением , но злостным ? То же постановление
Пленума Верховного Суда СССР не дает трактовку
понятию «злостное ». Очевидно , что выражение
«злостное » предстает в виде необходимого условия –
совершения осужденным нарушения режима отбыва –
ния наказания , в результате которого ему было назна –
чено взыскание в виде перевода в помещение камерно –
го типа , одиночную камеру или тюрьму (ст. 53 ИТК
РСФСР ). Причем такое нарушение должно быть со-
вершено не позднее одного года после отбытия указан –
ных взысканий .
В настоящее время неповиновение (без приставки
«злостное ») представителям администрации ИУ пред –
стает в системе злостных нарушений режима , совер –
шенных осужденными (ч. 1 ст. 116 УИК РФ). Данная
форма злостного нарушения коррелирует с требовани –
ями ч. 3 ст. 11 УИК РФ, в соответствии с которыми
осужденные обязаны выполнять законные требования
администрации учреждений и органов , исполняющих
наказания . При этом выражение «неповиновение пред –
ставителям администрации исправительного учрежде –
ния», во-первых , исключает с лексической точки зре-
ния признак законности действий представителей ад-
министрации , ибо дословная интерпретация нормы
закона позволяет сделать вывод , что требования адми –
нистрации ИУ могут быть и не основанными на законе
и волюнтаристскими . Во-вторых , в сферу рассматрива –
емых общественных отношений попадают лишь пред –
ставители администрации ИУ, состав которых законом
не установлен . Получается , что должностные и иные
лица , находящиеся в прямом контакте с осужденными
и обеспечивающие (сопровождающие ) процесс испол –
нения наказания в виде лишения свободы (сотрудники
подразделений по конвоированию и специального
назначения , прокуроры , уполномоченные по правам
человека , священнослужители и т.д.), находятся вне
установленных отношений [Там же, с. 136, 137]. Оче-
видно , что в нашем случае к представителям админи –
страции ИУ следует относить всех работников учре –
ждения , поскольку в соответствии с требованиями
Минюста России надзор за осужденными является обя-
занностью всех работников ИУ. В свою очередь ,
надзор за осужденными включает в себя как постоян –
ное наблюдение , так и контроль за изолированными
лицами . Полагаем необходимым злостное нарушение
«неповиновение представителям администрации ис-
правительного учреждения » соотнести с обязанностью
осужденного в виде выполнения им законных требова –
ний администрации учреждений и органов , исполняю –
щих наказания (ч. 3 ст. 11 УИК РФ). Путем внесения
соответствующих изменений в ч. 1 ст. 116 УИК РФ
предлагаем представить данный вид злостного нару –
шения как «неповиновение работникам учреждений и
органов уголовно -исполнительной системы ».

Злостное неповиновение требованиям администрации 119
Возможно ли существующий вид нарушения режи –
ма осужденным в ИУ вновь криминализировать и
включить соответствующей нормой в УК РФ?
В настоящий момент неповиновение представителям
администрации ИУ является злостным нарушением ре-
жима отбывания наказания в виде лишения свободы .
Среди других злостных нарушений режима доля данно –
го вида нарушения остается стабильной и за 17 лет (с
2001 по 2017 г.) в среднем составляет от 7 до 13% [5,
с. 132; 6, с. 265]. Аналогичная стабильность отмечается в
целом по количеству злостных нарушений режима от-
бывания . За три года (2015–2017) уровень злостных
нарушений в структуре нарушений , совершаемых осуж –
денными , в среднем составляет около 3–4%.
Уголовно -исполнительное законодательство РФ и
практика исполнения наказаний в виде лишения свобо –
ды выработали ответ неповинующимся законным тре-
бованиям представителей ИУ. Во-первых , этот меха –
низм включает в себя юридический факт – признание
осужденного злостным нарушителем режима . Во-
вторых , существуют весьма широкие возможности по
сокращению объема прав и законных интересов осуж –
денных и увеличению степени изоляции как в границах
одного учреждения , так и в системе ИУ территориаль –
ных органов ФСИН России . Для указанной категории
осужденных предусмотрен пятиступенчатый прогрес –
сивный механизм содержания в установленных местах .
К таким местам относятся : 1) штрафные изоляторы
(ШИЗО ), 2) помещения камерного типа (ПКТ ; одиноч –
ные камеры ), 3) запираемые помещения (отряды со
строгими условиями отбывания наказания – ОСУОН ),
4) единые помещения камерного типа (ЕПКТ ),
5) тюрьмы . Для осужденных колоний -поселений :
ШИЗО , исправительные колонии общего (строгого )
режима .
Аналогичный механизм в 80–90-х гг. ХХ в. (время
применения ст. 188.3 УК РСФСР ) фактически являлся
половинчатым : в нормах исправительно -трудового за-
конодательства РСФСР и, как следствие , в практике
применения отсутствовала возможность помещения
осужденных в запираемые помещения (отряды со стро-
гими условиями отбывания наказания ), а также ЕПКТ .
Учитывая непростую оперативную обстановку в ме-
стах лишения свободы , дисциплинарная преюдиция не
заставила себя долго ждать и была оформлена в виде
дополнений в УК РСФСР (ст. 188.3).
Современный пятиступенчатый механизм измене –
ния объема прав и законных интересов личности , а
также увеличения степени ее изоляции (от ШИЗО до
тюрьмы ) ориентирован на нарушителей и злостных
нарушителей режима отбывания наказаний . И если
содержание осужденных в рамках одного учреждения
(ШИЗО , ПКТ (одиночные камеры ), ОСУОН ), в прин –
ципе , не вызывает вопросов , то содержание осужден –
ных из числа злостных нарушителей режима в ЕПКТ и
тюрьме имеет с позиции нашей проблемы некоторые
вопросы .
Анализ исполнения мер взыскания и иных мер за
злостное нарушение порядка отбывания наказания в
ЕПКТ и тюрьме показывает следующее . На 1 января
2018 г. в УИС России предусматривалось 139 ЕПКТ , лимит наполнения которых составлял 4 098 человек .
Получается , что ЕПКТ по всей стране более чем напо –
ловину не задействованы . Они заполнены лишь на 45%
(в 2015 г. – 51%, в 2016 г. – 50%). Фактически на эту
дату в ЕПКТ содержались 1 862 человека [6, с. 31].
Аналогичная ситуация в тюрьмах . В течение 2017 г. из
исправительных колоний в тюрьму в порядке ч. 4 ст. 78
УИК РФ были направлены только 330 осужденных
злостных нарушителей режима отбывания наказания , в
то время как число осужденных к отбыванию уголов –
ного наказания в тюрьме составило 1 202 человека
[Там же, с. 18, 276]. В целом же, если вообще соотне –
сти лимит тюрем с фактической численностью осуж –
денных в этих учреждениях , результат будет явно не в
пользу численности осужденных . Так, лимит наполне –
ния только одной тюрьмы (ФКУ Т № 2 УФСИН России
по Владимирской области «Владимирский централ »),
который составляет 1 180 человек , фактически пере –
крывает списочную численность осужденных , содер –
жащихся во всех тюрьмах ФСИН России (на
01.01.2019 г. в восьми тюрьмах страны содержались
1 212 осужденных ) [7].
Таким образом , можно сделать вывод , что возмож –
ности ЕПКТ и тюрем в отношении злостных наруши –
телей режима отбывания наказания не используются в
полной мере либо процесс перевода (направления )
осужденных в ЕПКТ и тюрьмы забюрократизирован на
уровне территориальных органов ФСИН России или
ФСИН России . Как следствие , отсутствие наполненно –
сти ЕПКТ и тюрем более чем наполовину не является
аргументом в пользу необходимости введения уголов –
ной ответственности в отношении осужденных , не по-
винующихся законным требованиям работников учре –
ждений и органов УИС .
Если гипотетически предположить , что к осужден –
ному может быть применена уголовная ответствен –
ность по аналогии со ст. 188.3 УК РСФСР , то и здесь
возникают вопросы . Объективная сторона преступле –
ния предполагает , что лицо за нарушение требований
режима отбывания наказания ранее подвергалось в те-
чение года взысканию в виде перевода в ПКТ (ЕПКТ ),
одиночную камеру или переводилось в тюрьму . По
определению , перевод в ПКТ , ЕПКТ , одиночную каме –
ру может быть следствием любого злостного наруше –
ния режима отбывания наказания либо системы нару –
шений .
Современный перечень оснований признания осуж –
денного злостным нарушителем режима отбывания
наказания весьма широк : от разового злостного нару –
шения до системы нарушений . Причем как злостные ,
так и простые нарушения с формальной точки зрения
бывают весьма разнообразными и противоречивыми .
С формальной точки зрения единичным нарушением
режима отбывания наказания , влекущим признание
осужденного злостным нарушителем , является , к при-
меру , хранение осужденным при себе игральных карт,
крема для кожи на спиртовой основе , электрокипя –
тильника кустарного производства и т.д. Система про-
стых нарушений (не менее двух в течение года, если за
каждое из этих нарушений осужденный был подверг –
нут взысканию в виде водворения в ШИЗО ) может

120 Р.З. Усеев
быть представлена , например , курением в неустанов –
ленном месте , нарушением ношения установленной
формы одежды (расстегнутая верхняя пуговица куртки ),
дарением пачки сигарет другому осужденному и т.д.
Думается , что в таких условиях безопасность осуж –
денного может быть под вопросом : любого «негодно –
го» осужденного можно довести через дисциплинар –
ную преюдицию к реальному (дополнительному ) сроку
лишения свободы . Возможны волюнтаристские прояв –
ления со стороны работников учреждений и органов
УИС по «работе » с такими осужденными . Видимо , в
том числе и поэтому в исправительно -трудовом зако-
нодательстве РСФСР была определена норма , призван –
ная минимизировать чрезмерную самостоятельность
администрации учреждения в вопросах перевода осуж –
денных в ПКТ . В такой процесс был включен незави –
симый фильтр , поскольку свое решение по переводу
осужденных в ПКТ первый руководитель учреждения
должен был согласовывать с наблюдательными комис –
сиями (ст. 54 ИТК РСФСР ). Действующим уголовно –
исполнительным законодательством РФ такого согла –
сования не требуется .
Судебная практика второй половины 80-х гг. ХХ в.
показала , что к применению судами ст. 188.3 УК РФ
были большие вопросы . Уже в то время постановления
Пленума Верховного Суда СССР показывали слож –
ность назначения наказания за данный состав преступ –
ления : многие суды недооценивали сложность дел, до-
пускали односторонность в исследовании доказа –
тельств , предвзято относились к показаниям осужден –
ных. Отмечалось необоснованное осуждение по
ст. 188.3 УК РСФСР . Кроме того, Верховный Суд
СССР делал акцент на том, что имелись факты злоупо –
треблений администрацией учреждений , ее бездей –
ствия , плохой организации труда и бытовой неустро –
енности осужденных , что в итоге становилось причи –
ной совершения преступления [8].
Думаем , что сегодня включение нормы в УК РФ,
предусматривающей ответственность за злостное не-повиновение работникам учреждений и органов УИС ,
будет проблематичным . Широкое общественное и
научное обсуждение и диспуты , позиции заинтересо –
ванных в разрешении вопроса государственных и об-
щественных структур , должностных лиц, а также опре –
деленный в последние десятилетия тренд на гуманиза –
цию уголовной и уголовно -исполнительной политики
могут стать серьезным препятствием в продвижении
законопроекта о введении рассматриваемого вида уго-
ловной ответственности .
Полагаем введение нормы уголовного закона ,
предусматривающей ответственность за злостное не-
повиновение работникам учреждений и органов УИС ,
не только преждевременным , но и в целом необосно –
ванным . Помимо приведенных доводов и анализа рас-
сматриваемых общественных отношений стоит отме –
тить еще и проблемность применения дисциплинарной
(административной ) преюдиции . Справедливо в связи с
этим пишет Н.А. Лопашенко , что преступление с ад-
министративной преюдицей – искусственно созданная
законодателем конструкция , имеющая эффект с бес-
смысленным уничтожением границ преступного и
непреступного [9, с. 71].
Действующий уголовный закон РФ обеспечивает
безопасность человека (ст. 7). Эта безопасность являет –
ся всеобъемлющей и имеет отношение в том числе к
лицам , совершившим преступление и отбывающим
наказание по приговору суда . Отказ от идеи возвраще –
ния к положениям ст. 188.3 УК РСФСР и введения уго-
ловной ответственности за злостное неповиновение
представителям учреждений и органов УИС , на наш
взгляд , должно компенсироваться предупредительны –
ми возможностями уголовно -исполнительного законо –
дательства РФ и сложившейся практики : общей и ин-
дивидуальной профилактикой правонарушений в ИУ,
активизацией вопросов о направлении злостных нару –
шителей режима отбывания наказания в ЕПКТ и тюрь –
мы, а также мерами воспитательного воздействия в
среде осужденных .

ЛИТЕРАТУРА

1. Информационное письмо УФСИН России по Кировской области заместителю директора ФСИН России генерал -лейтенанту
внутренней службы В.Г. Бояриневу от 20.12.2018, исх. 44/ТО/18/3-16016.
2. Упоров И.В. Пенитенциарная политика России в XVIII–XX вв. Историко -правовой анализ тенденций развития . СПб. : Юрид .
центр Пресс , 2004. 610 с.
3. Атарщикова Е.Н. Герменевтика в праве (историко -правовой анализ ) : дис. … д-ра юрид . наук. СПб., 1999. 400 с.
4. О практике применения судами законодательства об ответственности за злостное неповиновение требованиям администра –
ции исправительно -трудового учреждения : постановление Пленума Верховного Суда СССР от 05.04.1985 № 4 (ред. от
02.03.1989) // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР (1924–1986). М., 1987.
5. Абатуров А.И. Профилактика злостных нарушений установленного порядка отбывания наказания в исправительных учре –
ждениях . М. : Междунар . юрид . ин-т, 2010. 212 с.
6. Основные показатели деятельности уголовно -исполнительной системы ФСИН России (январь –декабрь 2017 г.) : информа –
ционно -аналит . сб. Тверь : НИИИТ ФСИН России , 2018. 393 с.
7. Краткая характеристика уголовно -исполнительной системы // ФСИН России . Главная . Статистические данные : офиц .
сайт . 13.01.2019. URL: http://www.fsin.su/structure/inspector/iao/statistika/Kratkaya%20har-ka%20UIS/ ( дата обращения :
21.01.2019).
8. О судебной практике по делам о преступлениях , совершаемых в исправительно -трудовых учреждениях : постановление
Пленума Верховного Суда СССР от 2 марта 1989 г. № 1 // Бюллетень Верховного Суда СССР . 1989. № 3. С. 5.
9. Лопашенко Н.А. Административной преюдиции в уголовном праве – нет! // Вестник Академии Генеральной прокуратуры
Российской Федерации . 2011. № 3 (23). С. 64–71.

Злостное неповиновение требованиям администрации 121
Malicious Disobedience to the Requirements of a Correctional Facility Administration: Problems of Interpretation, Liability
and Security in Detention Facilities
Ugolovnaya yustitsiya – Russian Journal of Criminal Law , 2019, 13, 117–121. DOI: 10.17223/23088451/13/23
Renat Z. Useev, Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia (Samara, Russian Federation). E-mail:
useev@rambler.ru
Keywords: malicious disobedience, legal requirements, correctional facility, malicious violation, convict.
Criminal legal relations in correctional facilities are characterized by a complex of means that deter crimes and offenses amon g convicts.
Subjects providing for penal legal relations, i.e. territorial agencies of the Federal Penitentiary Service of Russia, suggest considering the
issue of proposals for making amendments and addendums to the current Criminal Code of the Russian Federation. These proposals actually come down to the revival of Article 188.3 of the Criminal Code of the RSFSR, which provided criminal liability for mal icious
disobedience to the lawful demands of the prison administration by the convicted person, if during a year this person was subje ct to a
transfer to a cell-type room (single cell), or was transferred to prison. The author analyzed Article 188.3 of the Criminal Cod e of the
RSFSR, a number of norms of corrective work legislation and their application and noted the problems of lexical, legal and organizational nature. In the article, he expresses his position on the prospects for the application of criminal liability for malicious
disobedience to the legal requirements of the prison administration.

References

1. Information letter of the Department of the Federal Penitentiary Service of Russia in Kirov Oblast to the deputy director of th e
Federal Penitentiary Service of Russia, Lieutenant General of the internal service V.G. Boyarinev of 20 December 2018 Ref. 44/TO/18/3-16016 . (In Russian).

2. Uporov, I.V. (2004) Penitentsiarnaya politika Rossii v XVIII–XX vv. Istoriko-pravovoy analiz tendentsiy razvitiya [Penitentiary policy
of Russia in the 18th–20th centuries. Historical and legal analysis of development trends]. St. Petersburg: Yuridicheskiy tsent r Press.
3. Atarshchikova, E.N. (1999) Germenevtika v prave (Istoriko-pravovoy analiz) [Hermeneutics in law (Historical and legal analysis)].
Law Dr. Diss. St. Petersburg.
4. Smolentsev, E.A. (ed.) (1987) O praktike primeneniya sudami zakonodatel’stva ob otvetstvennosti za zlostnoe nepovinovenie
trebovaniyam administratsii ispravitel’no-trudovogo uchrezhdeniya: postanovlenie Plenuma Verkhovnogo Suda SSSR ot 05.04.1985 № 4 (red. Ot 02.03.1989) [On the practice of application by courts of legislation on liability for malicious disobedience to the
requirements of the administration of a correctional labor facility: Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the USSR
No. 4 of 04 April 1985 (as amended on 02 March 1989)]. In: Sbornik postanovleniy Plenuma Verkhovnogo Suda SSSR (1924–1986)
[Collection of resolutions of the Plenum of the Supreme Court of the USSR (1924–1986)]. Moscow.

5. Abaturov, A.I. (2010) Profilaktika zlostnykh narusheniy ustanovlennogo poryadka otbyvaniya nakazaniya v ispravitel’nykh
uchrezhdeniyakh [Prevention of malicious violations of the established order of punishment in correctional facilities]. Moscow:
Mezhdunarodnyy yuridicheskiy institut.
6. Research Institute of Information Technology of the Federal Penitentiary Service of Russia. (2018) Osnovnye pokazateli deyatel’nosti
ugolovno-ispolnitel’noy sistemy FSIN Rossii (yanvar’ – dekabr’ 2017 g.): informatsionno-analiticheskiy sbornik [Main indicators of
the activity of the penitentiary system of the Federal Penitentiary Service of Russia (January – December 2017): information an d
analytical collection]. Tver: Research Institute of Information Technology of the Federal Penitentiary Service.
7. Federal Penitentiary Service of Russia. (2019) Kratkaya kharakteristika ugolovno-ispolnitel’noy sistemy [Brief description of the
penitentiary system]. [Online] Available from: http://www.fsin.su/structure/inspector/iao/statistika/Kratkaya% 20har-ka%20UIS/.
(Accessed: 21.01.2019).
8. Byulleten’ Verkhovnogo Suda SSSR. (1989) O sudebnoy praktike po delam o prestupleniyakh, sovershaemykh v ispravitel’no-
trudovykh uchrezhdeniyakh: postanovlenie Plenuma Verkhovnogo Suda SSSR ot 2 marta 1989 g. № 1 [On court practice in cases of
crimes committed in corrective labor facilities: Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the USSR No. 1 of 2 March 1989]. Byulleten’ Verkhovnogo Suda SSSR. 3. pp. 5.

9. Lopashenko, N.A. (2011) Administrativnoy preyuditsii v ugolovnom prave – net! [No to administrative prejudice in criminal la w!].
Vestnik Akademii General’noy prokuratury Rossiyskoy Federatsii . 3(23). pp. 64–71.